| |||
|
|
Не убежавшие мысли.
|
|
Строки из письма.
... Я помню, какой я была, когда всё только начиналось, какую важную роль для меня тогда сыграл Витас. Я была ещё почти ребёнком и не находила никаких причин, чтобы существовать дальше. Если бы не появился Витас, скорее всего, меня сейчас не было бы в живых. Но он появился, и то восхищение, то наслаждение одновременно с болью и грустью - но главное - не безразличие! - которое я испытала, побудило меня остаться на какое-то время, чтобы увидеть, что же будет дальше. У морфия есть одно прямое показание к применению - профилактика болевого шока. Но в дальнейшем есть риск привыкания. Так и Витас стал для меня наркотиком. Вряд ли я тогда могла достаточно оценить и понять его, он просто был мне отчаянно нужен, жизненно важен. Мне необходимо было поставить его на пьедестал, чтобы как-то компенсировать ощущение собственного ничтожества. Я хотела видеть его идеальным, чтобы увидеть в нем и своё идеальное отражение, я придиралась к любой мелочи. Теперь я даже думаю, что тогда я скорее ненавидела его, чем любила, потому что это нельзя назвать любовью. Вот почему мне так понятны горестные, а подчас гневные и яростные отклики в твоей гостевой, стоит только кому-то написать хорошее о сегодняшнем Витасе - отклики тех, кто тоскует о прежних временах, о том Витасе, который "когда-то был и исчез". Понятны, потому что я сама долгое время думала и чувствовала точно так же и знаю, что их не переубедить. Я им сочувствую, но свой путь каждый выбирает сам. О себе же могу сказать, что настоящее счастье я испытала, только когда действительно полюбила Витаса и признала его право на ошибки и недостатки. У меня тогда как будто максимально раскрылись глаза и уши и вообще все органы чувств )) ему навстречу. Это произошло, когда он перестал быть для меня жизненной необходимостью, когда моя жизнь перестала быть наполненной только им. "Наверно, так происходит и в жизни с людьми, которые нас окружают" - подумала я как-то, и так для меня начался следующий этап в восприятии. Я задумалась (знаю, что далеко не первая и не последняя), а можно ли вообще называть любовью отношение (пусть даже очень хорошее и внимательное) к артисту - человеку, которого ты, как человека, собственно, и не знаешь, а видишь только в определенных образах, которые он создает в творчестве и которые дополняет твоё воображение, с которым ты не идёшь вместе по жизни и, вообще не имеешь о его жизни представления? Себе я ответила: нет, пожалуй, я и это не могу назвать любовью. А так ли уж я знаю "реальных" людей, которые меня окружают? Знаю ли я человека, которого, как я считаю, я люблю и с кем общалась очень близко? Знают ли друг друга даже люди, долгое время живущие вместе? Знаем ли мы по-настоящему кого-то, кроме самих себя? И знаем ли мы даже себя? Так может быть, необязательно знать, чтобы любить, и это просто наша внутренняя потребность? Я не знаю ))) Но, как бы то ни было, а моё отношение к Витасу снова стало другим. Я сохраняю уважение к нему, как к человеку, сумевшему найти применение своим талантам, и выполняющему определенную работу, результат которой может мне нравиться или не нравиться, но это не станет поводом для огорчения, поскольку мне нравится и многое другое в окружающем мире. Нет, я не забываю строчки "Моё искусство не работа, а состояние души", но всё же считаю, что и гастрольные туры, и запись в студии, и съёмки клипов - это работа, и очень нелёгкая. Для зрителей, может быть, и праздник, и полёт души, а для него - работа. Пожалуй, моё отношение к нему стало более ровным, это уже не постоянное восхищение (хотя, бывает, испытываю и его), а именно уважение... это память о том, что было раньше, и в чём-то благодарность за то, что со мной происходило при его "участии" )) хотя он, естественно, об этом не знал, а просто жил своей жизнью и занимался тем, чем хотел заниматься. Может быть, ему и не нужна эта благодарность? Mы не знаем, что нужно ему. Если только напрямую спросить )) Пожалуй, я не могу теперь назвать себя поклонницей кого бы то ни было, и Витаса в том числе. Не потому, что Витас стал хуже, а потому, что у меня исчезла потребность в этом. Я не знаю, пойду ли на концерт, будет ли это мне нужно, и если нет, не вижу в этом трагедии. Я не воспринимаю Витаса единственным для себя, лучшим, самым-самым и так далее - я отношусь к нему так же, как ко всем людям, которые для меня дороги, с которыми связано что-то хорошее в моей жизни. И ты ничуть не менее ценна для меня, и даже более, потому что с тобой я могу общаться лично. В общем, если дописывать окончание, я написала бы примерно так: В моём рассказе часто повторяется слово "я" - наверно, не случайно. Думаю, каждый из нас, говоря о Витасе, прежде всего рассказывает о себе, и в наших словах - если они искренни, - как в зеркале, отражаются наши потребности и наше умение видеть в нём, да и вообще в окружающем мире те или иные грани. Потому его образ и предстаёт таким разным в исполнении разных людей ) И мне кажется, самое ценное - это именно возможность таким образом обратиться к себе, быть чуть более искренним с собой, прикоснуться к той истинной, глубинной красоте и гармонии, которая есть в каждом человеке, а значит, позволить своей душе взрослеть и развиваться. И конечно, это обретение эмоциональной близости с другими людьми - пусть это начнётся с общего интереса к Витасу, возможности открыться друг другу в этом, но пусть продолжится и в чём-то другом . А ссориться не надо . Пусть будут споры - в них часто рождается если не истина, то интересные мысли, но не ссоры. Если мы предъявляем требования к Витасу, то ведь это обычное тщеславие, желание "завладеть" им и подчинить своим потребностям. А он всё равно останется собой, и не остановится, а будет и дальше развиваться духовно, что, конечно, найдёт отражение и в его творчестве. Ничего не зная о Витасе и не отрицая этого, рискну предположить, что это будет так . Я радуюсь, находя в творчестве Витаса что-то близкое мне, я радуюсь, встречая понимание. Но ещё больше радуюсь тому, что могу находить это и во многом другом, и что в земной жизни хотя и нет ничего абсолютно прекрасного или абсолютно злого, но есть столько света и радости. Закончу словами из фильма "Hachico: A dog"s story", которые тоже оказались мне очень близки: "Я сказал, что душа не больше, чем тело. И я сказал, что тело не больше, чем душа. И никто, даже Бог, не выше, чем каждый из нас для себя. В каждой вещи я слышу и вижу Бога, но совсем не понимаю его. Не могу я также поверить, что есть кто-нибудь чудеснее меня. Я вижу Бога на лицах мужчин и женщин и на моём лице в зеркале. Я нахожу письма от Бога на улице, и в каждом есть Его подпись. Но пусть они останутся, где были, ибо я знаю, что куда ни пойду, мне будут аккуратно доставлять такие же - во веки веков." tristis |
| Вернуться к оглавлению |
